Дорога к себе. Начало пути (СИ) - Страница 43

Протерла ладонью маску в попытке разогнать сонливость, напрягла изо всех оставшихся сил зрение, и освещение вокруг усилилось, правда, всего на секунду. После чего темнота сгустилась в который раз, а вот обратно рассасываться не торопилась.

Снова собралась коснуться саднивших глаз, но моя рука не захотела подниматься: я не смогла заставить ее выполнять мои указания, я ее даже не чувствовала. Зато неожиданно для себя обнаружила впереди посреди тропы человека, с трудом различимого под светом, льющимся с крон деревьев. Похоже, это была Амакаши, все так же в маске, только слегка прозрачная, или же она сама так сильно потемнела, что в ночи ее образ казался расплывчатым, словно она сливалась со всем окружением и, одновременно с этим, отпускала меня.

Но почему? Я была бы рада задержаться здесь еще ненадолго.

И все же сила Амакаши постепенно уменьшалась, переставая оказывать на меня свое подавляющее влияние. Я не спеша открыла глаза, несколько раз моргнула, наблюдая перед собой нечто смуглое и объемное, а затем от неожиданности вжалась в постель: надо мной навис Мишка, выглядевший сильно взволнованным.

Вероятно, что-то случилось. И настолько важное, что не могло подождать. Только по нему понимать что-нибудь однозначно я не умела: вот и сейчас он был скорее озадачен, чем напуган.

Ха-а-ах, и что ж за день-то такой? И когда он уже закончится? Вот и головушка моя снова гудеть начинает…

Я скорчила от боли и досады рожицу, грубо сбросила со своих плеч руки брата и резко села, за малым не въехав лбом ему в переносицу: он успел отстраниться.

— Ну и чем я тебе спящая помешала? — недовольно осведомилась я, однако брат лишь нервно дернул головой.

— Что ЭТО? — сунул он мне под нос… мой зуб? Вот же!.. Во попала-то. — Открывай рот! — приказал Мишка, положив руку мне за затылок. Разве можно так с только что проснувшимся человеком? — Ну?! — потребовал он снова.

Делать было нечего, а вот волос лишиться – запросто. Взгляд брата мгновенно изменился, став безумнее, и я приготовилась услышать бранную ругань в свой адрес за то, что утаила подобное, однако:

— Н-не твой? — тихо и с растерянным видом спросил он.

— Чего? — теперь уже ошалела я, прошла языком по зубам и поняла, что окончательно запуталась во всем со мной происходящем: как и у Амакаши травма исчезла.

— Какого?.. ― Мишка не договорил и стал судорожно осматривать мою голову большими, кажется от страха, глазами. С чего бы?..

Внезапно, будто до меня только сейчас дошло, в затылке громко и мучительно застучало, я дернулась от брата, снова убирая его руку. А Мишка показал мне ладонь, ту самую, что совсем недавно покоилась на моем затылке: на ней красовалось размазанное пятно крови. Моей крови, что ли?

Осторожно дотронулась до ушиба и вздрогнула, зашипев от боли. Похоже, травма была несерьезная, поцарапалась слегка, а вот ощущение такое, словно у меня в затылке колодец вырыли.

— Чего сидишь?! — зло спросила я у брата, который пребывал в состоянии контузии. — Тащи зеленку и бинты!

Мишка мгновенно вскочил с кровати и чуть не вышел вместе с тумбочкой, стоявшей у стены: споткнулся, растянулся в дверном проеме, поднялся и, наконец, вылетел из комнаты. Я же стала в панике соображать, где умудрилась стукнуться или кто в этом мог помочь.

Стрелой, даже если сильно захотеть, такую рану вряд ли сделаешь, да и зачем Безликим меня атаковать. А падать, я вроде не падала. Да и…

Что за бред вокруг творится?! Сама я себе, лежа на кровати, сделать такого не могла! Значит, все это время я не спала? Я действительно была там? Или не я?.. Там ведь другое тело. Тогда почему и здесь появляются раны?! И…

Боже правый, с каких пор подобные мысли стали для меня нормой?! Может, стоит рассказать все семье? Даже если в психушку упрячут. Я на все согласна, лишь бы разобраться в своих галлюцинациях и опасном для меня бешенстве. Очень надеюсь, что это не я себе череп проломила. Так и представляю, как вскакиваю посреди сна, разворачиваюсь спиной к стене и со всей силы бьюсь об нее затылком. Это ведь не так, правда?

Я даже с любопытством осмотрела комнату на наличие каких-нибудь повреждений, но ничего подобного не обнаружила.

Спеша мне на помощь, с громким топотом вернулся Мишка с аптечкой в руках и стал надо мною суетиться, в то время как я вскрикивала и ойкала. Голова теперь не просто болела, она горела адским пламенем, в затылке щипало, дергало, кололо и черт знает что еще делало.

Прошло чуть больше минуты, показавшейся мне вечностью, и издевательства надо мной прекратились. Брат осторожно встал около кровати на колени и вгляделся в мое лицо. Он был напуган побольше меня. Я скорее пребывала в шоке, смутно понимая, что я снова дома, и мне следует рассказать о моих расстройствах Мишке, все равно утаивать это безумие уже не имело смысла.

Так он же не поверит! Я бы не поверила…

— Что происходит, Жень? Ты можешь объяснить? — пока что сдержанно спросил Мишка, все еще отрывисто дыша и не в силах успокоиться.

Я не знала, что сказать, поэтому сидела молча. Да и что тут ответишь? Гуляю где-то во снах, а просыпаюсь, словно на войне побывала?!

— На подушке крови нет, — тихо произнес брат, снова схватив меня за плечи, и я подняла на него глаза.

Страшно было видеть его таким. Он выглядел так же всего один раз на моей памяти, когда умерла бабушка. Я сильно переживала тогда и вела себя более чем странно, родные от меня ни на шаг не отходили, боялись, что я сделаю что-нибудь с собой. И…